slings and arrows
Добрый день, меня зовут Лена. Я живу в Германии, биолог, клинический монитор, алкоголик, а в данный момент магистрантка-океанограф, но сейчас у меня каникулы, и здесь один мой вторник 14 марта на капитальном ремонте фрегата Штандарт в Португалии.
Что это значит - можно посмотреть здесь. Вкратце Штандарт - это одна из немногочисленных ныне существующих полнофункциональных реплик исторических деревянных парусников, воссозданный в Петербурге флагман петровского флота. Второй реинкарнации Штандарта семнадцать лет, он ходит по мировому океану, живет и развивается как трансцендентальный экспириенс для всякого trainee, ступившего на борт, ну или по крайней мере для большинства.
Я хотела принять участие в капитальном ремонте сразу, как в первый раз узнала, что он будет. Это важный, переломный момент для корабля, и для меня личное участие имеет некий вес, потому как любишь кататься - люби и саночки возить. Помимо собственноручного вклада мне просто интересно посмотреть на все это в разобранном виде и понять, из чего оно состоит и вообще что куда. У корабельной вселенной много измерений, и большая их часть недоступна, пока корабль на суше. Но интерес к устройству и функционированию можно в неповторимой полноте утолить именно сейчас, когда каждая палка и веревка отсоединена от всех остальных и лежитв куче на верфи, ожидая своего часа быть починенной и обновленной. Помимо этого я приехала побыть со своим молодым человеком - вахтенным офицером, который в качестве плотника работает здесь с самого ноября.
Подъем в семь утра, но у меня раньше, потому что я слепая и мне надо надевать линзы.
Встаю, стараясь не беспокоить лежащее рядом тело, и первая бреду, спотыкаясь, в ванную. Их в квартире две, но нас тоже немало, и компетишн по утрам довольно жесткий.
Ремонт ремонтом, а уход за мордой по расписанию. У меня все чин по чину, как знающие люди могут заметить
Утренний лук:
Заплетаться на время приезда на борт стало традицией, но практический смысл - в борьбе с невозможностью ежедневно мыть голову, как я делаю в норме. С косичками толерантность к немытой голове повышается. На заплетание всех волос с лентами, бусами для дредов и завязыванием нитками ушло часов семь - и это я еще вдвое обрезала волосы по сравнению с прошлым годом.
Атлантический рассвет с балкона кухни
Тела понуро ползут в сторону выхода. Кто-то наскоро всасывает в себя чай на кухне, кто-то берет кофе с собой в тамблер, потом рюкзаки на плечи - и все вниз. Машины отъезжают в 7:15.
Два зеленых корабельных фарцедудера - старые, списанные из вооруженных сил Дании и темными путями перешедшие в собственность Штандарта фургоны фольксваген, в которых гастарбайтеров возят на стройку. Один везет нас, другой едет к другой квартире и забирает команду оттуда.
Утренний океан:
На этом побережье всегда изумительный свет, будь тут солнце или тучи или туман - воздух как будто светится, в сумерки над океаном дымка из водного пара, звезды, луна, невероятные синие, желтые, голубые, розовые, фиолетовые и бирюзовые цвета в небе и самолеты из Порто расчерчивают горизонт светящимися линиями. Я родилась в Балаклаве, а теперь уже годы как живу в вечно пасмурно дождливом сером аду то Питера, то северной Германии, и мне это солнце, прибой и уханье диких голубей как бальзам на душу. Северяне этого не понимают.
В машине все бледные и сонные молча слушают португальское радио. Португальский язык на письме очень похож на испанский, а на слух не похож вообще и состоит примерно на половину из буквы "ш". Семь минут под "ш" по утренне безлюдным брусчатым улочкам, засыпанным листьями платанов и залитым розово-голубым рассветом. В марте в солнечные дни тут уже за двадцать градусов тепла, но океанический бриз может дунуть так, что скальп сдерет. Верфь "Баррето и сыновья", на которой ремонтируется Штандарт, специализируется на деревянных рыбацких судах, так что корабль тут как дома, поднят из воды и стоит в ангаре.
Ночной вахтенный встречает нас в дверях с сигаретой. Завтрак готов, надо успеть выпить кофе и пожрать за двадцать минут, это очень серьезно, так что я ничего не снимаю.
На втором этаже - отведенный нам склад для корабельного барахла и раздевалка. Бегом переодеться в рабочую одежду и идти в ангар.
Это крайне чистый вариант рабочего лука, не измазанный лаком и краской и салом и тировкой, не посыпанный пылью и стружкой и еще каким дерьмом. Парадный, можно сказать.
А вот и ОН.
Красавец и загляденье и с каждым днем все хорошеет.
По шатким железным ступенькам, по свежепостеленной, просикафлексенной и отшкуренной пушечной палубе, мимо таких же свежих, красивущих, но еще не полностью готовых к использованию трапов - по временной лестнице на квартердек.
По военной традиции в восемь часов построение на полуюте и подъем корабельного флага, и опозданиекарается анально недопустимо. Англичанин по прозвищу Лайви, боцман, отбивает склянки, сержант по прозвищу Сержант, корабельный плотник и офицер, поднимает флаг на временный флагшток.
Все временное, потому что корабль очень сильно разобран. Как можно заметить, не хватает частей обшивки, переборок и всего рангоута и такелажа. Меньше чем через две недели нам уже на воду, до конца ремонта и выхода в Африку уже даже не месяц, так что с каждым днем все больше начинает гореть задница. Все работы, связанные с корпусом корабля, должны быть закончены немедленно, все, что можно будет доделать на воде, откладывается.
Португальцы помогают команде с энергоемкими задачами, которые можно, но сложно было бы выполнить самим в отведенные на ремонт полгода. В частности, новая палуба была постелена португальскими работниками в январе, а сейчас они меняют конопатку обшивки.
На построении капитан распределяет между всеми задачи на рабочий день. У кого задач нет, тех отдают в рабство бригадирам - например, старпому Мите, профессиональному офицеру, выпускнику Макаровки, на все руки мастеру, организатору и дипломату, который руководит работой с такелажем снаружи от ангара, где все обгорают на солнце. Там ванты, фордуны, штаги растягиваются между козлами и чинятся, клетнюются, красятся, а также делаются новые элементы такелажа на замену самым изношенным. Веревки на Штандарте синтетические, так что мажем мы их не тировкой, а просто черной краской.
Неподалеку от места швартовки стоят лодочки, от которых с каждым днем остается все меньше:
Сегодня я вместе с Антоном, русским художником из Амстердама, работаю на марсовых. Это обзорные площадки на стыке мачт и стеньг, на которых в былые времена несли караул впередсмотрящие. Сейчас марсы лежат под кормой. Мы шкурим их болгарками и шлифовальными машинами, чтобы потом полачить. В принципе это процесс, который нужно проделать со всем существующим на корабле деревом.
С частью его еще нужны более сложные манипуляции, починка или замена - этим занимаются профессиональные плотники. Сержант руководит на юте созданием новой внутренней обшивки в том месте, где я отламывала старую в свой прошлый приезд в декабре. Николя ставит заплатки на мачты в тех местах, где они протерты реями.
У определенной категории волонтеров мужского пола на ремонте проявляется прискорбное желание организовать мой труд, поскольку сама я не справлюсь. Это переводчики, журналисты или айтишники, которые сами в жизни болгарки в руках не держали и корабль видят в первый раз, но уверены, что им самое то мной поруководить да объяснить, как мне шкурить, где мне сидеть и как кашлять. Они ко мне с этим подкатывают, обижаются, что глупая баба не оценила их бесценного руководства, и работать со мной больше не хотят, что меня очень радует.
Периодически бегаю на корабль за инструментами. Лайви c волонтером Лешей чинят что-то по правому борту, что именно - не уследишь, очень много всего происходит. Лайви англичанин, живет то на Штандарте, то в своем боутхаузе в Амстердаме, провел с кораблем уже много лет и научился русскому тут и там. Ничто так не веселит новых волонтеров, как раздающееся из-под ирокеза притворно-недовольное CHO NADO? CHO TY HOCHESH? И он это знает.
Вот мимо идет Костя - телевизионщик, подравшийся в отпуске с полицейским и неиллюзорно загремевший на полгода в португальскую тюрьму. Он отсидел и ждет финального слушания, а в ожидании разрешения уехать домой уже несколько месяцев работает на корабле. В тюрьме он овладел португальским и стал одним из немногих наших проводников в мир непонимающих английского рабочих. Они называют его "Кошта". Еще один проводник - молодой сварщик Филиппо, говорящий по-английски. Рабочие что-то объясняют ему, он переводит это Коле на английский, а Коля переводит это Сержанту на русский. Так и живем.
Таймчек:
Рында бьет пол-одиннадцатого, время бутербродов - второй завтрак. Два завтрака лучше, чем один. Таким нежаворонкам, как я, второй чай, а вернее, второй кофе очень помогает раскочегариться в начале дня. Но на это минут двадцать, не более. Покурить - и идти работать.
На одну шлифовальную машину на верфи кончились диски.
Какое-то время изгаляемся с вырезанием дисков вручную. Проходит бортмеханик Удмурт Дмитрий Валерьевич с развевающимися волосами и мимоходом дает мне леща за то, что я держу машинку под углом. У другой машины отваливается с клея накладка под шкурку. Я сажу ее на болты.
В конце концов до обеда дошкуриваю марс грота. Теперь мне надо сбегать на склад доделать вчерашнюю работу с выструганными Николя лонга-салингами, и заодно скинуть водолазку и шапку. Становится жарко.
Тут никого, тихо и спокойно после грохота молотков, рычания болгарок и рева рубанков верфи. Вдоль стенки лежит такелаж, по другую сторону - починенные паруса. Спасплоты, шлюпки, пушки, мебель.
Сверх этого склад забит фудзиямами остального барахла, которое непонятно как помещалось в корабле и которое неким немыслимым образом через две недели нужно будет засунуть обратно.
Еще в закутке дальнего угла я каждый день тайно отжимаюсь, тянусь и стою в планке перед обедом. Мы надыбали на складе коврики для йоги, один из которых я сперла в квартиру, но после работы сил на это уже как-то не хватает.
Несколько замотанный рабочий лук:
В первый раз приехав на корабль заплетенной, я не покрывала голову на солнце и у меня адски сгорели эти залысины между косичками. А с корабля я летела прямиком на бизнес-митинг в Вену, и сидела там в вечерном платье на ужине со спонсором и выковыривала остатки слезшей кожи из волос. С тех пор без косынки я на солнце не выхожу.
Недурной вид из офиса.
Выхожу обратно в ангар. Мимо идет Бруно - один из сыновей Баррето. Кто из десятков бегающих по верфи мужиков остальные сыновья и сколько их вообще - никто так и не понял. Бруно чрезвычайно интенсивный индивид во всех смыслах. Он имеет лучезарную улыбку, невероятных размеров шило в заду и привычку делать вид, что не знает английского. Как только он узнает чье-то имя, он начинает громко выкрикивать его, едва завидев человека на горизонте. Вот и сейчас:
- Bela LENA!! Bom dia!!!!
И продолжает таращиться мне в глаза, улыбаться и говорить что-то очень-очень громко, хотя прекрасно знает, что его никто не понимает. Остается только надеяться, что он не говорит что-то типа этого. "ублюдок, мать твою, а ну иди сюда, говно собачье! Что, решил ко мне лезть?! Ты, засранец вонючий, мать твою, а? Ну, иди сюда, попробуй меня трахнуть, я тебя сам трахну, ублюдок, онанист чертов, будь ты проклят!" И так далее. Я широко улыбаюсь, киваю, машу и продолжаю работать.
Таймчек:
Скоро обед. Я иду проведать Колю, который работает своим любимым инструментом.
Он дает мне бензу, которую мне самым гнусным образом не хватает силы завести.
Обедаем в два часа. Я пытаюсь угадать, загорела ли я или просто грязная. Сегодня моя камбузная вахта, я готовлю ужин, так что теперь уже можно фактически к работе не возвращаться - готовка простейшей еды на двадцать с лишним рыл занимает чудовищное количество времени. Завхоз Настя, ответственная за все и обладательница неимоверного запаса энтузиазма и терпения, объясняет мне, что и как. Все расходятся работать, мы с Колей сядем на солнце и немного потупим, потом он уходит обратно впихивать клюз в обшивку, а я остаюсь в одиночестве на залитой послеполуденным солнцем кухне готовить. Включаю Дика Дейла в бумбоксе. Издалека сквозь серфгитару, шум работ и крики чаек доносится стремящееся к небесам и выходящее в фальцет брунино бом диа.
Свинина в кастрюле от Джейми Оливера, потому что мы корабль с понтами:
Более никаких фотографий с периода между обедом и ужином нет, поскольку реально плюнуть некогда - тупо нарезать и натереть все ингредиенты на столько народу занимает часы. Пока я готовлю пасту и соус для тушения, в кухню через заднюю дверь забегает португальский конопатчик в шапке. Каждое утро этот мужик приносит сюда баул с сивухой и вешает его на гвоздик (а столовую мы делим с работниками верфи, расходясь с ними по часам, их обеденное время на два часа раньше нашего). Если вахтить на камбузе, то можно заметить, что каждый час он заходит за пивасом из холодильника, а еще каждые два залезает в свой баул. По нему можно сверять часы. Потом он ездит на погрузчике и врезается в столбы и марсовые.
После ужина мы потихоньку собираемся и ждем Митю, чтобы ехать домой.
Верфь находится в очень тихом закутке за волнорезом, и выкройка суши тут обеспечивает абсолютно спокойную воду даже тогда, когда атлантический прибой у нас перед домом выносит песок на десятки метров и заметает порог. В маленьком канале рядом с верфью каждый вечер тренируются байдарочники. Дочь Бруно состоит в португальской сборной по гребле.
Играем в настольный футбол. Секстант остался с воскресной Митиной лекции по астронавигации. Люди упорно называют его сектантом:
Вила ду Конде похожа на любой маленький южный испанский город. Маленькие одно-двухэтажные домики с пальмами и олеандрами и белеными стенами, много заброшенных домов. Отдельная тема - это узорчатая цветная плитка, про которую я хочу написать персональный пост. На юге Испании и Португалии осталось много следов арабской архитектуры, миниатюрности, тонких изогнутых линий, балконов с ажурными решетками, а сверх этого марокканская плитка, которая здесь повсюду и придает городу этот уникальный ни на что не похожий африканский привкус. Уже больше месяца я тут провела, и по-прежнему пялюсь из окон машины на все пролетающее мимо. Сложно сказать, раздражает или трогает мой энтузиазм товарищей из профэкипажа, пашущих тут с осени. Возможно, и то, и другое.
Домой ведет дорога прямо в океан:
Дома мы сидим в интернете, едим, читаем, отдыхаем. Отчаянно пытаемся отмыться от лака.
Демонстрирую мартовский загар
Колина первая гитара, которую он оставил на корабле. Обычно она лежит на цепях под потолком кубрика вместе с корабельным синтезатором. Осенью, когда мы во время гонки на всех парусах заходили в Скагеррак, был сильный крен на левый борт, гитара вылетела из своего гнезда и пролетела через всю кают-компанию в ухо обедающему волонтеру Александру. Сила искусства на Штандарте велика. Впрочем, в тот же момент на него поехали все супы, чаи и приборы со стола, так что гитару он, возможно, даже не заметил.
Обычно Коля играет утром воскресенья, когда немного расслабляется, но решает поиграть и сегодня после работы.
Я постоянно пытаюсь как-то поухаживать за усталым мужиком, но ему, похоже, больше в кайф ухаживать за мной. Он меня пасет, таскает мои вещи, укутывает, кормит и моет за мной посуду, а я с покерфейсом пытаюсь скрыть, насколько таю от этого.
Господа офицеры ритуально ходят своим мужским мини-стадом покурить на балкон, и их можно понять, потому что наш балкон нависает на высоте восьмого этажа прямо над охренительным бушующим Атлантическим океаном. Пена волн светится в темноте, вездесущий грохот прибоя раздается даже в шахте лифта и песок проникает всюду вплоть до наших постелей. Тепло.
Мы смотрим кино перед сном, и я потихоньку срубаюсь. Во время сессии я два месяца очень плохо спала даже со снотворным, а здесь я во сне достигла просто неимоверных успехов (так же, как и в еде). После десятичасового физического труда на свежем воздухе меня валит как бревно.
Хотелось бы также добавить, что в норме я не расхаживаю, прохлаждаясь, по верфи, делая фотоснимки, вообще времени на тупление при добросовестной работе остается очень мало. Но ради поста нужно было запечатлеть основные ракурсы местных будней.
Спасибо, что провели этот день со мной. Мне удалось его запостить только благодаря чудесному Мите, который свозил меня вчера вечером в Водафон, чтоб я положила денег на счет. Сейчас, на исходе ремонта, экшен возрастает логарифмически, за каждый новый день происходит уйма событий и не отлучиться. На момент публикации мы уже спустили корабль на воду (вчера, 25 марта). Успели все и даже больше, чем было запланировано на время стоянки в доке. Перестелена пушечная палуба, заменены переборки между кубриками, установлены новые трубы, электрика, система откачки и танк, проконопачена внешняя обшивка и заменена внутренняя, обновлен и починен весь рангоут и такелаж. Все это в основном массированным рывком профэкипажа и португальских рабочих, и в небольшой степени - помощью сотни других неумелых людей типа меня, побывавших здесь за месяцы ремонта. Впереди еще наиболее интересный лично мне акт - сборка обратно всего, что было разобрано. Ну и вообще когда корабль на воде, уже чувствуешь себя как-то сильно легче. Даже если он еще не на ходу.
Так выпьем по чарке йо-хо..
Что это значит - можно посмотреть здесь. Вкратце Штандарт - это одна из немногочисленных ныне существующих полнофункциональных реплик исторических деревянных парусников, воссозданный в Петербурге флагман петровского флота. Второй реинкарнации Штандарта семнадцать лет, он ходит по мировому океану, живет и развивается как трансцендентальный экспириенс для всякого trainee, ступившего на борт, ну или по крайней мере для большинства.
Я хотела принять участие в капитальном ремонте сразу, как в первый раз узнала, что он будет. Это важный, переломный момент для корабля, и для меня личное участие имеет некий вес, потому как любишь кататься - люби и саночки возить. Помимо собственноручного вклада мне просто интересно посмотреть на все это в разобранном виде и понять, из чего оно состоит и вообще что куда. У корабельной вселенной много измерений, и большая их часть недоступна, пока корабль на суше. Но интерес к устройству и функционированию можно в неповторимой полноте утолить именно сейчас, когда каждая палка и веревка отсоединена от всех остальных и лежит
Подъем в семь утра, но у меня раньше, потому что я слепая и мне надо надевать линзы.
Встаю, стараясь не беспокоить лежащее рядом тело, и первая бреду, спотыкаясь, в ванную. Их в квартире две, но нас тоже немало, и компетишн по утрам довольно жесткий.
Ремонт ремонтом, а уход за мордой по расписанию. У меня все чин по чину, как знающие люди могут заметить
Утренний лук:
Заплетаться на время приезда на борт стало традицией, но практический смысл - в борьбе с невозможностью ежедневно мыть голову, как я делаю в норме. С косичками толерантность к немытой голове повышается. На заплетание всех волос с лентами, бусами для дредов и завязыванием нитками ушло часов семь - и это я еще вдвое обрезала волосы по сравнению с прошлым годом.
Атлантический рассвет с балкона кухни
Тела понуро ползут в сторону выхода. Кто-то наскоро всасывает в себя чай на кухне, кто-то берет кофе с собой в тамблер, потом рюкзаки на плечи - и все вниз. Машины отъезжают в 7:15.
Два зеленых корабельных фарцедудера - старые, списанные из вооруженных сил Дании и темными путями перешедшие в собственность Штандарта фургоны фольксваген, в которых гастарбайтеров возят на стройку. Один везет нас, другой едет к другой квартире и забирает команду оттуда.
Утренний океан:
На этом побережье всегда изумительный свет, будь тут солнце или тучи или туман - воздух как будто светится, в сумерки над океаном дымка из водного пара, звезды, луна, невероятные синие, желтые, голубые, розовые, фиолетовые и бирюзовые цвета в небе и самолеты из Порто расчерчивают горизонт светящимися линиями. Я родилась в Балаклаве, а теперь уже годы как живу в вечно пасмурно дождливом сером аду то Питера, то северной Германии, и мне это солнце, прибой и уханье диких голубей как бальзам на душу. Северяне этого не понимают.
В машине все бледные и сонные молча слушают португальское радио. Португальский язык на письме очень похож на испанский, а на слух не похож вообще и состоит примерно на половину из буквы "ш". Семь минут под "ш" по утренне безлюдным брусчатым улочкам, засыпанным листьями платанов и залитым розово-голубым рассветом. В марте в солнечные дни тут уже за двадцать градусов тепла, но океанический бриз может дунуть так, что скальп сдерет. Верфь "Баррето и сыновья", на которой ремонтируется Штандарт, специализируется на деревянных рыбацких судах, так что корабль тут как дома, поднят из воды и стоит в ангаре.
Ночной вахтенный встречает нас в дверях с сигаретой. Завтрак готов, надо успеть выпить кофе и пожрать за двадцать минут, это очень серьезно, так что я ничего не снимаю.
На втором этаже - отведенный нам склад для корабельного барахла и раздевалка. Бегом переодеться в рабочую одежду и идти в ангар.
Это крайне чистый вариант рабочего лука, не измазанный лаком и краской и салом и тировкой, не посыпанный пылью и стружкой и еще каким дерьмом. Парадный, можно сказать.
А вот и ОН.
Красавец и загляденье и с каждым днем все хорошеет.
По шатким железным ступенькам, по свежепостеленной, просикафлексенной и отшкуренной пушечной палубе, мимо таких же свежих, красивущих, но еще не полностью готовых к использованию трапов - по временной лестнице на квартердек.
По военной традиции в восемь часов построение на полуюте и подъем корабельного флага, и опоздание
Все временное, потому что корабль очень сильно разобран. Как можно заметить, не хватает частей обшивки, переборок и всего рангоута и такелажа. Меньше чем через две недели нам уже на воду, до конца ремонта и выхода в Африку уже даже не месяц, так что с каждым днем все больше начинает гореть задница. Все работы, связанные с корпусом корабля, должны быть закончены немедленно, все, что можно будет доделать на воде, откладывается.
Португальцы помогают команде с энергоемкими задачами, которые можно, но сложно было бы выполнить самим в отведенные на ремонт полгода. В частности, новая палуба была постелена португальскими работниками в январе, а сейчас они меняют конопатку обшивки.
На построении капитан распределяет между всеми задачи на рабочий день. У кого задач нет, тех отдают в рабство бригадирам - например, старпому Мите, профессиональному офицеру, выпускнику Макаровки, на все руки мастеру, организатору и дипломату, который руководит работой с такелажем снаружи от ангара, где все обгорают на солнце. Там ванты, фордуны, штаги растягиваются между козлами и чинятся, клетнюются, красятся, а также делаются новые элементы такелажа на замену самым изношенным. Веревки на Штандарте синтетические, так что мажем мы их не тировкой, а просто черной краской.
Неподалеку от места швартовки стоят лодочки, от которых с каждым днем остается все меньше:
Сегодня я вместе с Антоном, русским художником из Амстердама, работаю на марсовых. Это обзорные площадки на стыке мачт и стеньг, на которых в былые времена несли караул впередсмотрящие. Сейчас марсы лежат под кормой. Мы шкурим их болгарками и шлифовальными машинами, чтобы потом полачить. В принципе это процесс, который нужно проделать со всем существующим на корабле деревом.
С частью его еще нужны более сложные манипуляции, починка или замена - этим занимаются профессиональные плотники. Сержант руководит на юте созданием новой внутренней обшивки в том месте, где я отламывала старую в свой прошлый приезд в декабре. Николя ставит заплатки на мачты в тех местах, где они протерты реями.
У определенной категории волонтеров мужского пола на ремонте проявляется прискорбное желание организовать мой труд, поскольку сама я не справлюсь. Это переводчики, журналисты или айтишники, которые сами в жизни болгарки в руках не держали и корабль видят в первый раз, но уверены, что им самое то мной поруководить да объяснить, как мне шкурить, где мне сидеть и как кашлять. Они ко мне с этим подкатывают, обижаются, что глупая баба не оценила их бесценного руководства, и работать со мной больше не хотят, что меня очень радует.
Периодически бегаю на корабль за инструментами. Лайви c волонтером Лешей чинят что-то по правому борту, что именно - не уследишь, очень много всего происходит. Лайви англичанин, живет то на Штандарте, то в своем боутхаузе в Амстердаме, провел с кораблем уже много лет и научился русскому тут и там. Ничто так не веселит новых волонтеров, как раздающееся из-под ирокеза притворно-недовольное CHO NADO? CHO TY HOCHESH? И он это знает.
Вот мимо идет Костя - телевизионщик, подравшийся в отпуске с полицейским и неиллюзорно загремевший на полгода в португальскую тюрьму. Он отсидел и ждет финального слушания, а в ожидании разрешения уехать домой уже несколько месяцев работает на корабле. В тюрьме он овладел португальским и стал одним из немногих наших проводников в мир непонимающих английского рабочих. Они называют его "Кошта". Еще один проводник - молодой сварщик Филиппо, говорящий по-английски. Рабочие что-то объясняют ему, он переводит это Коле на английский, а Коля переводит это Сержанту на русский. Так и живем.
Таймчек:
Рында бьет пол-одиннадцатого, время бутербродов - второй завтрак. Два завтрака лучше, чем один. Таким нежаворонкам, как я, второй чай, а вернее, второй кофе очень помогает раскочегариться в начале дня. Но на это минут двадцать, не более. Покурить - и идти работать.
На одну шлифовальную машину на верфи кончились диски.
Какое-то время изгаляемся с вырезанием дисков вручную. Проходит бортмеханик Удмурт Дмитрий Валерьевич с развевающимися волосами и мимоходом дает мне леща за то, что я держу машинку под углом. У другой машины отваливается с клея накладка под шкурку. Я сажу ее на болты.
В конце концов до обеда дошкуриваю марс грота. Теперь мне надо сбегать на склад доделать вчерашнюю работу с выструганными Николя лонга-салингами, и заодно скинуть водолазку и шапку. Становится жарко.
Тут никого, тихо и спокойно после грохота молотков, рычания болгарок и рева рубанков верфи. Вдоль стенки лежит такелаж, по другую сторону - починенные паруса. Спасплоты, шлюпки, пушки, мебель.
Сверх этого склад забит фудзиямами остального барахла, которое непонятно как помещалось в корабле и которое неким немыслимым образом через две недели нужно будет засунуть обратно.
Еще в закутке дальнего угла я каждый день тайно отжимаюсь, тянусь и стою в планке перед обедом. Мы надыбали на складе коврики для йоги, один из которых я сперла в квартиру, но после работы сил на это уже как-то не хватает.
Несколько замотанный рабочий лук:
В первый раз приехав на корабль заплетенной, я не покрывала голову на солнце и у меня адски сгорели эти залысины между косичками. А с корабля я летела прямиком на бизнес-митинг в Вену, и сидела там в вечерном платье на ужине со спонсором и выковыривала остатки слезшей кожи из волос. С тех пор без косынки я на солнце не выхожу.
Недурной вид из офиса.
Выхожу обратно в ангар. Мимо идет Бруно - один из сыновей Баррето. Кто из десятков бегающих по верфи мужиков остальные сыновья и сколько их вообще - никто так и не понял. Бруно чрезвычайно интенсивный индивид во всех смыслах. Он имеет лучезарную улыбку, невероятных размеров шило в заду и привычку делать вид, что не знает английского. Как только он узнает чье-то имя, он начинает громко выкрикивать его, едва завидев человека на горизонте. Вот и сейчас:
- Bela LENA!! Bom dia!!!!
И продолжает таращиться мне в глаза, улыбаться и говорить что-то очень-очень громко, хотя прекрасно знает, что его никто не понимает. Остается только надеяться, что он не говорит что-то типа этого. "ублюдок, мать твою, а ну иди сюда, говно собачье! Что, решил ко мне лезть?! Ты, засранец вонючий, мать твою, а? Ну, иди сюда, попробуй меня трахнуть, я тебя сам трахну, ублюдок, онанист чертов, будь ты проклят!" И так далее. Я широко улыбаюсь, киваю, машу и продолжаю работать.
Таймчек:
Скоро обед. Я иду проведать Колю, который работает своим любимым инструментом.
Он дает мне бензу, которую мне самым гнусным образом не хватает силы завести.
Обедаем в два часа. Я пытаюсь угадать, загорела ли я или просто грязная. Сегодня моя камбузная вахта, я готовлю ужин, так что теперь уже можно фактически к работе не возвращаться - готовка простейшей еды на двадцать с лишним рыл занимает чудовищное количество времени. Завхоз Настя, ответственная за все и обладательница неимоверного запаса энтузиазма и терпения, объясняет мне, что и как. Все расходятся работать, мы с Колей сядем на солнце и немного потупим, потом он уходит обратно впихивать клюз в обшивку, а я остаюсь в одиночестве на залитой послеполуденным солнцем кухне готовить. Включаю Дика Дейла в бумбоксе. Издалека сквозь серфгитару, шум работ и крики чаек доносится стремящееся к небесам и выходящее в фальцет брунино бом диа.
Свинина в кастрюле от Джейми Оливера, потому что мы корабль с понтами:
Более никаких фотографий с периода между обедом и ужином нет, поскольку реально плюнуть некогда - тупо нарезать и натереть все ингредиенты на столько народу занимает часы. Пока я готовлю пасту и соус для тушения, в кухню через заднюю дверь забегает португальский конопатчик в шапке. Каждое утро этот мужик приносит сюда баул с сивухой и вешает его на гвоздик (а столовую мы делим с работниками верфи, расходясь с ними по часам, их обеденное время на два часа раньше нашего). Если вахтить на камбузе, то можно заметить, что каждый час он заходит за пивасом из холодильника, а еще каждые два залезает в свой баул. По нему можно сверять часы. Потом он ездит на погрузчике и врезается в столбы и марсовые.
После ужина мы потихоньку собираемся и ждем Митю, чтобы ехать домой.
Верфь находится в очень тихом закутке за волнорезом, и выкройка суши тут обеспечивает абсолютно спокойную воду даже тогда, когда атлантический прибой у нас перед домом выносит песок на десятки метров и заметает порог. В маленьком канале рядом с верфью каждый вечер тренируются байдарочники. Дочь Бруно состоит в португальской сборной по гребле.
Играем в настольный футбол. Секстант остался с воскресной Митиной лекции по астронавигации. Люди упорно называют его сектантом:
Вила ду Конде похожа на любой маленький южный испанский город. Маленькие одно-двухэтажные домики с пальмами и олеандрами и белеными стенами, много заброшенных домов. Отдельная тема - это узорчатая цветная плитка, про которую я хочу написать персональный пост. На юге Испании и Португалии осталось много следов арабской архитектуры, миниатюрности, тонких изогнутых линий, балконов с ажурными решетками, а сверх этого марокканская плитка, которая здесь повсюду и придает городу этот уникальный ни на что не похожий африканский привкус. Уже больше месяца я тут провела, и по-прежнему пялюсь из окон машины на все пролетающее мимо. Сложно сказать, раздражает или трогает мой энтузиазм товарищей из профэкипажа, пашущих тут с осени. Возможно, и то, и другое.
Домой ведет дорога прямо в океан:
Дома мы сидим в интернете, едим, читаем, отдыхаем. Отчаянно пытаемся отмыться от лака.
Демонстрирую мартовский загар
Колина первая гитара, которую он оставил на корабле. Обычно она лежит на цепях под потолком кубрика вместе с корабельным синтезатором. Осенью, когда мы во время гонки на всех парусах заходили в Скагеррак, был сильный крен на левый борт, гитара вылетела из своего гнезда и пролетела через всю кают-компанию в ухо обедающему волонтеру Александру. Сила искусства на Штандарте велика. Впрочем, в тот же момент на него поехали все супы, чаи и приборы со стола, так что гитару он, возможно, даже не заметил.
Обычно Коля играет утром воскресенья, когда немного расслабляется, но решает поиграть и сегодня после работы.
Я постоянно пытаюсь как-то поухаживать за усталым мужиком, но ему, похоже, больше в кайф ухаживать за мной. Он меня пасет, таскает мои вещи, укутывает, кормит и моет за мной посуду, а я с покерфейсом пытаюсь скрыть, насколько таю от этого.
Господа офицеры ритуально ходят своим мужским мини-стадом покурить на балкон, и их можно понять, потому что наш балкон нависает на высоте восьмого этажа прямо над охренительным бушующим Атлантическим океаном. Пена волн светится в темноте, вездесущий грохот прибоя раздается даже в шахте лифта и песок проникает всюду вплоть до наших постелей. Тепло.
Мы смотрим кино перед сном, и я потихоньку срубаюсь. Во время сессии я два месяца очень плохо спала даже со снотворным, а здесь я во сне достигла просто неимоверных успехов (так же, как и в еде). После десятичасового физического труда на свежем воздухе меня валит как бревно.
Хотелось бы также добавить, что в норме я не расхаживаю, прохлаждаясь, по верфи, делая фотоснимки, вообще времени на тупление при добросовестной работе остается очень мало. Но ради поста нужно было запечатлеть основные ракурсы местных будней.
Спасибо, что провели этот день со мной. Мне удалось его запостить только благодаря чудесному Мите, который свозил меня вчера вечером в Водафон, чтоб я положила денег на счет. Сейчас, на исходе ремонта, экшен возрастает логарифмически, за каждый новый день происходит уйма событий и не отлучиться. На момент публикации мы уже спустили корабль на воду (вчера, 25 марта). Успели все и даже больше, чем было запланировано на время стоянки в доке. Перестелена пушечная палуба, заменены переборки между кубриками, установлены новые трубы, электрика, система откачки и танк, проконопачена внешняя обшивка и заменена внутренняя, обновлен и починен весь рангоут и такелаж. Все это в основном массированным рывком профэкипажа и португальских рабочих, и в небольшой степени - помощью сотни других неумелых людей типа меня, побывавших здесь за месяцы ремонта. Впереди еще наиболее интересный лично мне акт - сборка обратно всего, что было разобрано. Ну и вообще когда корабль на воде, уже чувствуешь себя как-то сильно легче. Даже если он еще не на ходу.
Так выпьем по чарке йо-хо..
-
-
26.03.2017 в 18:09Я правильно поняла, это в рамках учёбы? Не сочтите за грубость подобный вопрос, сколкьо времени вы за этим делом проводите, на что вы живёте и чем зарабатываете на жизнь? Если это не военная тайна, конечно.
-
-
26.03.2017 в 18:10-
-
26.03.2017 в 18:23Супер!
-
-
26.03.2017 в 18:29-
-
26.03.2017 в 18:29спасибо зв него!
-
-
26.03.2017 в 18:54Спасибо огромное за ваш рассказ)
-
-
26.03.2017 в 18:58-
-
26.03.2017 в 19:03-
-
26.03.2017 в 19:35-
-
26.03.2017 в 19:38Спасибо, что поделились всем этим.
-
-
26.03.2017 в 20:19-
-
26.03.2017 в 20:20-
-
26.03.2017 в 20:36Присоединяюсь к вопросам про волонтерство.
-
-
26.03.2017 в 20:37-
-
26.03.2017 в 20:52Спасибо вам огромное. Это действительно очень интересно и заслуживает уважения, вы очень крутые.
-
-
26.03.2017 в 20:55Привет из Киля! Тут сегодня на редкость солнечно!
-
-
26.03.2017 в 21:56-
-
26.03.2017 в 22:01Привет из Киля! Тут сегодня на редкость солнечно!
-
-
26.03.2017 в 22:17Привет из Киля! Тут сегодня на редкость солнечно!
-
-
26.03.2017 в 22:55-
-
26.03.2017 в 23:00-
-
26.03.2017 в 23:08Спасибо большое!
Очень вдохновляет!
-
-
26.03.2017 в 23:23-
-
27.03.2017 в 01:07тоже хотелось бы разузнать про волонтёрство! только мужчин набирают?=)
-
-
27.03.2017 в 02:00Я год назад узнала про Штандарт и очень хотела побыть волонтером, но поняла, что скорее всего не выдержу подобного режима (и бесполезна в физической работе, т.к. слишком быстро устаю
Как же здорово удовлетворить свое любопытство хоть чуть-чуть.
А вы еще будете на корабле, когда он будет плавать опять? Такой день тоже было бы очень интересно увидеть т_т
-
-
27.03.2017 в 05:15Большое спасибо, Вы отличный рассказчик!
-
-
27.03.2017 в 07:08-
-
27.03.2017 в 09:17Я даже не догадывалась, что такое существует)
И это невероятное чувство, когда сидишь в офисном аквариуме утром, когда за дверью шумят дети, которые пришли "получать" знания, а у тебя в ушах шум прибоя и вкус соли на губах.
Вы сделали мой день)
-
-
27.03.2017 в 10:46-
-
27.03.2017 в 11:14ник -- прекрасен.
парусник -- омойбог, когда-нибудь я и до них дорасту от наших обычных регат и яхточек.
фото -- потрясающие.
вы -- невероятная.
спасибо.))